Мастерство Эмиля Золя – журналиста. Открытое письмо-памфлет «Я обвиняю», «Дело Дрейфуса» в отражении французской печати.
Журналистское мастерство Золя
Журналистская карьера Эмиля Золя (1840-1902) началась в 1865 г., когда он еще работая в бюро упаковок издательства «Ашетт». Золя начал печатать в газете «Пти журналь» («Маленькая газета») небольшие заметки и бытовые зарисовки. В 1866 г. он оставил издательство «Ашетт» и перешел в ежедневную газету «Эвенман» («Событие»), главным редактором которой был тогда Вильмессан. Золя было поручено вести отдел «Книги сегодня и завтра»: он должен был писать обзоры новых книг, как вышедших, так и готовящихся к печати. Вильмессан был доволен своим новым сотрудником и предоставил ему возможность вести отдел художественной критики под названием «Мой салон». Статьи по вопросам литературы и искусства, опубликованные в «Эвенман», составят два сборника Золя — «Мой салон» (1866) и «Что я ненавижу» (1866).
Журналистская карьера Эмиля Золя (1840-1902) началась в 1865 г., когда он еще работая в бюро упаковок издательства «Ашетт». Золя начал печатать в газете «Пти журналь» («Маленькая газета») небольшие заметки и бытовые зарисовки. В 1866 г. он оставил издательство «Ашетт» и перешел в ежедневную газету «Эвенман» («Событие»), главным редактором которой был тогда Вильмессан. Золя было поручено вести отдел «Книги сегодня и завтра»: он должен был писать обзоры новых книг, как вышедших, так и готовящихся к печати. Вильмессан был доволен своим новым сотрудником и предоставил ему возможность вести отдел художественной критики под названием «Мой салон». Статьи по вопросам литературы и искусства, опубликованные в «Эвенман», составят два сборника Золя — «Мой салон» (1866) и «Что я ненавижу» (1866).
Эмиль Золя
Золя-художественный критик выступил против академической школы, взял под защиту возмутителей спокойствия — художников, которых впоследствии назовут «импрессионистами», в частности Э. Мане. Статьи Золя вызвали возмущение части читателей, приверженцев традиционной живописи. По свидетельству современника, некоторые читатели в знак негодования разрывали в клочки номера газеты со статьями Золя. Вильмессан стал получать гневные письма и счел необходимым прекратить печатание «Салона».
В конце 1860-х годов Золя сблизился с левой республиканской прессой, сотрудничал в газетах «Раппель» («Призыв»), «Трибюн» («Трибуна»), «Клош» («Колокол»), в которых он печатал хронику и сатирические очерки, направленные против Второй империи и Луи-Бонапарта. «…Опыт документальной публицистики тех лет, у Золя всегда беллетризованной, образной, эмоциональной, субъективно окрашенной, немало дал для стиля будущего прославленного писателя»
Во время франко-прусской войны 1870 г. Золя выступает в защиту мира и рисует образ настоящего патриота в статье «Да здравствует Франция!». Вскоре Золя оказался в центре событий Парижской Коммуны. В качестве корреспондента газеты «Клош» он отправляется в Бордо, затем в Версаль, куда из оккупированного немецкими войсками Парижа переезжало Национальное собрание, пишет и посылает в Париж парламентские отчеты. Золя презрительно называет Национальное собрание «пугливым животным», «куриной гузкой», но не одобряет и репрессивных мер коммунаров, его ужасает развязанная «братоубийственная война». После разгрома Парижской Коммуны Золя выражал сочувствие коммунарам, осуждал белый террор.
По инициативе И. С. Тургенева, с которым Золя познакомился в Париже в 1872 г., Золя стал постоянным парижским корреспондентом «Вестника Европы». С 1875 по 1880 гг. Золя опубликует в этом русском журнале 64 корреспонденции (статьи, очерки, рассказы).
В сентябре 1880 г. Золя порвал с редактором газеты «Вольтер» Лаффитом, недовольным нападками Золя на лидера буржуазных республиканцев Гамбетту и его окружение. Кроме того, Лаффит потребовал, чтобы Золя сделал купюры в предназначенном для публикации в его газете отрывке из романа «Нана». После разрыва с Лаффитом Золя начал регулярно печататься в консервативной газете «Фигаро», оговорив при этом свое право писать то, что он думает, даже если его убеждения не совпадают с линией газеты. Из статей, опубликованных в «Фигаро» в течение 1880-1881 гг., впоследствии будет составлен сборник «Поход» (1882). Для Золя газета — это одновременно зеркало жизни и трибуна, сильное средство влияния на умы читателей. Образцами публицистики Золя стали включенные в сборник статьи «Партия негодующих», «Чернила и кровь», «Будущий министр», «Гамбетта», «Демократия», «Элита и политика». В этих статьях писатель изложил свое политическое кредо, выразил свою веру в демократию, республику и науку.
В статьях «Партия негодующих» (1880) и «Гамбетта» (1880) Золя писал о своем разочаровании в умеренных республиканцах, которые, прийдя к власти, не торопились проводить обещанные реформы. Лидер умеренных республиканцев Леон Гамбетта, ставший председателем палаты депутатов, предстает политиком, огромная популярность которого держится на его ораторском искусстве и на том, что он удовлетворял интересам большинства. Для Золя Гамбетта не государственный деятель, но «всего-навсего трибун».
В статье «Чернила и кровь» (1880) Золя полемизирует с Полем де Кассаньяком, утверждавшим, что главные качества политика — решительность и храбрость. Золя считал, что политику нужен прежде всего «интеллект и развитое логическое мышление». Более того, Золя отстаивал тезис о превосходстве науки и литературы над политикой. «Я хочу сказать, что единственно реальный и долговечный поступок заключен в изложении на бумаге мысли; политические деятели, как бы высоко они ни стояли, сделав свое дело, умирают, а возведенные ими карточные домики падают — их заносят зыбучие пески истории», — писал Золя.
В сентябре 1880 г. Золя порвал с редактором газеты «Вольтер» Лаффитом, недовольным нападками Золя на лидера буржуазных республиканцев Гамбетту и его окружение. Кроме того, Лаффит потребовал, чтобы Золя сделал купюры в предназначенном для публикации в его газете отрывке из романа «Нана». После разрыва с Лаффитом Золя начал регулярно печататься в консервативной газете «Фигаро», оговорив при этом свое право писать то, что он думает, даже если его убеждения не совпадают с линией газеты. Из статей, опубликованных в «Фигаро» в течение 1880-1881 гг., впоследствии будет составлен сборник «Поход» (1882). Для Золя газета — это одновременно зеркало жизни и трибуна, сильное средство влияния на умы читателей. Образцами публицистики Золя стали включенные в сборник статьи «Партия негодующих», «Чернила и кровь», «Будущий министр», «Гамбетта», «Демократия», «Элита и политика». В этих статьях писатель изложил свое политическое кредо, выразил свою веру в демократию, республику и науку.
В статьях «Партия негодующих» (1880) и «Гамбетта» (1880) Золя писал о своем разочаровании в умеренных республиканцах, которые, прийдя к власти, не торопились проводить обещанные реформы. Лидер умеренных республиканцев Леон Гамбетта, ставший председателем палаты депутатов, предстает политиком, огромная популярность которого держится на его ораторском искусстве и на том, что он удовлетворял интересам большинства. Для Золя Гамбетта не государственный деятель, но «всего-навсего трибун».
В статье «Чернила и кровь» (1880) Золя полемизирует с Полем де Кассаньяком, утверждавшим, что главные качества политика — решительность и храбрость. Золя считал, что политику нужен прежде всего «интеллект и развитое логическое мышление». Более того, Золя отстаивал тезис о превосходстве науки и литературы над политикой. «Я хочу сказать, что единственно реальный и долговечный поступок заключен в изложении на бумаге мысли; политические деятели, как бы высоко они ни стояли, сделав свое дело, умирают, а возведенные ими карточные домики падают — их заносят зыбучие пески истории», — писал Золя.
«J'accuse»
13 января 1898 года во французской газете «Орор» было опубликовано знаменитое открытое письмо Эмиля Золя «Я обвиняю».Этот материал вызвал огромный резонанс во всем мире и привел к бегству самого писателя в Англию. Но, важнее всего то, что статья «Я обвиняю» Эмиля Золя впервые показала, какое огромное влияние может иметь журналистика на общество и правящие круги.
Всего одно выражение «J'accuse!» (Я обвиняю) имело больше влияния, чем тысячи иных заголовков, и моментально повлекло за собой всемирный резонанс. 13 января 1898 года появилась статья длиной в 4000 слов, которая едко пародировала французское правосудие.Золя обвинял людей, незаконно осудивших невинного капитана французской армии Альфреда Дрейфуса. Он был признан виновным в государственной измене и приговорен к заключению в одиночной камере в колонии строгого режима в Северной Африке на острове Дьявола.
Дело Альфреда Дрейфуса
После того, как в посольстве Германии в корзине для мусора были найдены секретные документы, стало совершенно ясно, что во французских рядах есть шпион. Найденные документы содержали информацию о будущих планах французской армии. Нетрудно было предположить, что кто-то из военных, работающий с этими документами, передавал их немцам.
И французы решили, что этим занимался именно капитан Альфред Дрейфус. Причин для обвинения Дрейфуса было предостаточно, но наиболее очевидная была связана с антисемитизмом в армии. А тот факт, что Дрейфус производил впечатление очень умного человека, еще более усугубил ситуацию. После обвинения в государственной измене капитан был отправлен на остров Дьявола в 1884 году, который оставался частью французской колонии до 1952 года.
И французы решили, что этим занимался именно капитан Альфред Дрейфус. Причин для обвинения Дрейфуса было предостаточно, но наиболее очевидная была связана с антисемитизмом в армии. А тот факт, что Дрейфус производил впечатление очень умного человека, еще более усугубил ситуацию. После обвинения в государственной измене капитан был отправлен на остров Дьявола в 1884 году, который оставался частью французской колонии до 1952 года.
«Дело Дрейфуса» в отражении французской печати
Первым журналистом, выступившим в защиту Дрейфуса, был анархист Бернар Лазар, в 1896 году опубликовавший в Брюсселе брошюру, опровергавшую доводы обвинения. Эту брошюру мало кто прочел, но вскоре Дрейфуса стали защищать многие интеллектуалы.
В либеральной прессе появлялись все новые статьи дрейфусаров. Антидрейфусары тоже не дремали. Их вождем стал Эдуард Дрюмон, основавший в 1892 газетенку, носившую гордое название «Свободное слово». Дело Дрейфуса стало звездным часом Дрюмона – статьи о том, как «христопродавцы» теперь продают французские военные секреты, читали во всех уголках Франции.
В либеральной прессе появлялись все новые статьи дрейфусаров. Антидрейфусары тоже не дремали. Их вождем стал Эдуард Дрюмон, основавший в 1892 газетенку, носившую гордое название «Свободное слово». Дело Дрейфуса стало звездным часом Дрюмона – статьи о том, как «христопродавцы» теперь продают французские военные секреты, читали во всех уголках Франции.
Уже через несколько лет после первого процесса появился полковник Пикар, утверждавший, что Дрейфус невиновен. Подозрения пали на майора Эстергази, венгерского аристократа на французской службе. Во влиятельной «Фигаро» опубликовали воспроизведение документа, копию которого якобы Дрейфус передал немцам. Банкир Кастро, дававший деньги в долг Эстергази, узнал его почерк.
В это же время полковник Анри подделал документы, якобы доказывавшие вину Дрейфуса. Дрюмон с восторгом сообщил об этом. А журналист Жозеф Рейнак в газете «Сьекль» доказывал, что документы Анри –подделка. Его статьи стоили ему потери места в Палате депутатов, но он продолжал писать.
В это же время полковник Анри подделал документы, якобы доказывавшие вину Дрейфуса. Дрюмон с восторгом сообщил об этом. А журналист Жозеф Рейнак в газете «Сьекль» доказывал, что документы Анри –подделка. Его статьи стоили ему потери места в Палате депутатов, но он продолжал писать.
Публикации Рейнака произвели сильное впечатление на сенатора Огюста Шерера-Кестнера, который стал защищать Дрейфуса. Бывшая возлюбленная Эстергази передала Шереру-Кестнеру письма майора, из которых стало ясно, какую жгучую ненависть этот офицер французской армии испытывал… к Франции. Шерер-Кестнер опубликовал письма в «Фигаро», поддерживал журналистов-дрейфусаров и сам выступил с открытым письмом в поддержку невинно осужденного. Он попытался поставить в Сенате вопрос о реабилитации Дрейфуса, но его предложение получило только 80 голосов из 229.
В 1898 году военный министр Кавеньяк принялся изучать досье Дрейфуса – и понял, что документы Анри – фальшивка. Анри был арестован и покончил с собой.
«Свободное слово» заявило, что Анри совершил «патриотический подлог». Начался сбор денег в пользу его семьи. Дрюмон публиковал сообщения о том, что поступили полфранка «от кухарки, которая хотела бы сжечь всех евреев в своей печи», 5 франков «от викария, жаждущего уничтожить всех евреев и масонов», один франк от «маленького викария, мечтающего спеть реквием по последнему еврею в мире». Собрали 131 тысячу франков –большую сумму. «Газетт де Франс» назвала Анри человеком, «героически служившим важнейшим интересам государства».
«Свободное слово» заявило, что Анри совершил «патриотический подлог». Начался сбор денег в пользу его семьи. Дрюмон публиковал сообщения о том, что поступили полфранка «от кухарки, которая хотела бы сжечь всех евреев в своей печи», 5 франков «от викария, жаждущего уничтожить всех евреев и масонов», один франк от «маленького викария, мечтающего спеть реквием по последнему еврею в мире». Собрали 131 тысячу франков –большую сумму. «Газетт де Франс» назвала Анри человеком, «героически служившим важнейшим интересам государства».
Писатель и публицист Эмиль Золя присутствовал на процессе Дрейфуса и испытал огромное чувство отвращения и страха от того, как именно проходил суд и каким образом обвиняли Дрейфуса. Именно это, в конечном счете, и стало основанием для написания статьи «Я обвиняю». Золя обвинял правительство. «Молчание было бы равносильно соучастию, и бессонными ночами меня преследовал бы призрак невиновного, искупающего ценою невыразимых страданий преступление, которого не совершал», – заявил Золя.
На тот момент Эмиль Золя считался одним из самых популярных и уважаемых писателей во Франции. Правительство Франции не могло простить писателю того, что он выступил в защиту «какого-то еврея» и против чуть ли не целого класса «людей уважаемых и отменно благородных». К сожалению, после «Я обвиняю» Эмиль Золя также был осужден и признан виновным в клевете из-за его статьи. Избежать заключения писателю удалось лишь благодаря бегству в Англию, где ему приходилось постоянно менять фамилии и место жительства. А в это время «Я обвиняю» обсуждал весь мир.
На тот момент Эмиль Золя считался одним из самых популярных и уважаемых писателей во Франции. Правительство Франции не могло простить писателю того, что он выступил в защиту «какого-то еврея» и против чуть ли не целого класса «людей уважаемых и отменно благородных». К сожалению, после «Я обвиняю» Эмиль Золя также был осужден и признан виновным в клевете из-за его статьи. Избежать заключения писателю удалось лишь благодаря бегству в Англию, где ему приходилось постоянно менять фамилии и место жительства. А в это время «Я обвиняю» обсуждал весь мир.
Статья-вызов президенту
Это был весьма противоречивый материал, потому что он обнажал правду о ложном обвинении Дрейфуса правительством, приводя немало аргументов. Статья была адресована тогдашнему президенту Франции Феликсу Фору, но в нейобвинения сыпались не только в сторону главы государства, но и в адрес множества других, причастных, так или иначе, к делу Дрейфуса.
После опубликования статья «Я обвиняю» получила всемирный резонанс. Данная статья – это фантастический пример того, с какой лёгкостью журналистика может распространить информацию и раскрыть правду. Как говорит сам Золя: «Мой долг сказать, я не хочу быть соучастником». Именно эта фраза стала манифестом свободы прессы и силы журналистики.
После опубликования статья «Я обвиняю» получила всемирный резонанс. Данная статья – это фантастический пример того, с какой лёгкостью журналистика может распространить информацию и раскрыть правду. Как говорит сам Золя: «Мой долг сказать, я не хочу быть соучастником». Именно эта фраза стала манифестом свободы прессы и силы журналистики.
