Современные ученые, как и Уорбертон, полагают, что иероглифы напоминают пиктограммы.
Началу расшифровки иероглифического письма послужило вторжение Наполеона в Египет в 1798 году.
Тогда ему было всего семнадцать лет. Роулинсон заинтересовался восточными языками и в конце концов овладел персидским, санскритом, арабским и древнееврейским.
Он не знал, что в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого столетия два немца – исследователя уже пытались расшифровать несколько обнаруженных в Персеполе коротких записей, сделанных с помощью клинописи, но сильно не преуспели – для расшифровки необходим достаточно длинный текст.
В тридцатых годах девятнадцатого столетия Роулинсон приступил к штурму скалы, причем на первых порах обходился без страховки и ассистента. Он очень рисковал жизнью (ред.) Панели с надписями были отделены друг от друга приличным расстоянием, Роулинсону приходилось подниматься к каждой из них – разумеется, по нескольку раз.
Так, в Междуречье залежи мягкой глины стали подходящей средой для появления и сохранности письменных артефактов.
Что использовали для первого письма ?
Около 2600 года до нашей эры в Месопотамии появилось новое этническое сообщество – семиты-аккадцы, которые, как уже отмечалось, приспособили клинопись к своему языку. В середине третьего тысячелетия шумерский язык из употребления вышел, но аккадцы стали использовать клинопись для жреческих текстов, административной и деловой переписки.
Постепенно письмо получило синтаксическое и грамматическое развитие: в словах появились суффиксы и приставки, а в предложениях – подлежащие и сказуемые.
Клинопись не только помогала правителю в политических и административных делах, но и позволяла приводить не знавшее грамоты население в благоговейный трепет перед правителем – столь магическое влияние оказывали на невежественных людей таинственные глиняные таблички, покрытые клинописью. В те времена было множество «мёртвых языков» , но почтение, власть и приоритет всегда был у тех, кто умел читать и писать.